Вечером 27 января картину Архипа Куинджи «Ай-Петри. Крым» похитили на глазах у многочисленных посетителей Третьяковской галереи. 31-летнего подозреваемого задержали, а произведение искусства обнаружили на стройплощадке в Одинцовском районе Подмосковья. Около года назад, весной 2018-го, посетитель Третьяковки повредил полотно Ильи Репина. «360» рассказывает, что не так с охраной шедевров живописи.
Не на том упор
Эксперт группы компаний безопасности «Витязь» Петр Фефелов рассказал «360», что режим охраны музеев обеспечивают персонал, его хранитель, которые опечатывают и ставят помещения на сигнализацию. Кроме того, если экспозиция ценная или дорогостоящая, то учреждения могут привлекать к работе охранников, оборудовать залы системой комплексной безопасности, включающей видеонаблюдение, и так далее.
Говоря о происшествиях в Третьяковке и эффективности системы безопасности галереи, Фефелов пояснил, что зачастую все зависит от профессионализма сотрудников музея. Поэтому следствию предстоит изучить внутренний регламент работы галереи и выяснить, как персоналу следует поступать при возникновении неполадок, насколько работники проинструктированы на такие случаи и насколько жестко выполняются требования.
«Каждый объект охраны имеет свои особенности. Там, по всей видимости, основной акцент сделан на технической составляющей, то есть всевозможных электронных датчиках. Но мы понимаем, что любые устройства могут выходить из строя», — сказал он. Эксперт не исключил, что какой-то из датчиков мог сломаться, но выставку все же решили открыть, попутно вызвав мастера для устранения неисправности. Что в конечном итоге привело к краже картины.
После происшествия с работой Репина корреспондент «360» побывал в галерее и убедился, что при желании испортить мировые шедевры довольно несложно. В частности, на входе не было аппарата для досмотра сумок — он был визуальным, смотрителям приходилось следить за порядком не в одном, а в двух-трех залах, на большинстве картин отсутствовали защищающие стекла, а столбики оградок, которым вандал повредил полотно, все так же стояли в залах.
В свою очередь, Фефелов напомнил, что, помимо смотрителей в музеях, как правило, работает система видеонаблюдения. Но оперативное реагирование на происшествия возможно только при наличии сотрудника, непрерывно наблюдающего за происходящим, а также подготовленной охраны. И очень плохо, если камеры просто записывают события, а, помимо пожилых смотрительниц, в музее нет секьюрити.
«Если человек что-то задумал, то ему нужно 10-15 секунд, чтобы, например, испортить картину. Сотрудник, который разрабатывает регламент по безопасности, должен учитывать все возможные моменты. И, исходя из этого, нужно выстраивать систему безопасности. Если экспонаты бесценные, охрана должна быть в каждом зале. Или должен быть отдельный зал, где они будут висеть. И там должен находиться физически крепкий и подготовленный персонал, который сможет задержать злоумышленника или предупредить его действия», — добавил Фефелов.
В России, по словам эксперта, существует единая концепция подхода к музейной безопасности. Поэтому определенный минимум должен соблюдаться везде, в том числе и в регионах. Как правило, упор делают на технических средствах безопасности: видеонаблюдение и сигнализация, — хотя эффективно препятствовать порче имущества могут только «крепкие люди».
Воруют везде
Искусствовед, историк и коллекционер Сергей Подстаницкий рассказал «360», что в российских музеях достаточно надежная система охраны, однако от «случайностей даже крупные галереи не застрахованы». Но тоже самое, по его словам, иногда происходит в мелких музеях. Например, в Италии сторож может одновременно быть и охранником, и билетером, и экскурсоводом. А с учетом того, что в таких галереях часто висят не самые последние имена, воры-непрофессионалы, бывает, просто связывают сторожа и похищают картины. Воруют также в крупных западных музеях или на серьезных международных ярмарках.
Буквально недавно, в ноябре 2018 года, из галереи венского аукционного дома Dorotheum украли картину знаменитого импрессиониста Пьера Огюста Ренуара «Залив, море, зеленые скалы». Спустя месяц по подозрению в краже правоохранители задержали 59-летнего украинца, сообщало австрийское издание Kurier. Полотна при нем не нашли, но известно, что в 2005 году мужчину осудили за кражу полотна Айвазовского в одном из украинских музеев.
В 2009 году из нидерландского музея вооруженные грабители, писало АFP, вынесли картину сюрреалиста Сальвадора Дали «Юность» и работу польской художницы Тамары де Лемпицкой «Музыкантша». В 2012 году неизвестный похитил другую картину Дали — «Портрет дона Хуана Тенорио» — из галереи на Мэдисон Авеню, отмечала The Sunday Telegraph. Однако спустя неделю вернул полотно по почте владельцу — нью-йоркской галерее Venus Over Manhattan.
«Так что да, история очень неприятная, но говорить, что произошло что-то из ряда вон выходящее, нельзя. Слава богу, что картина нашлась и, надеюсь, вернется на свое место», — отметил искусствовед Подстаницкий.
По его сведениям, во многих регионах власти выделяют немалые деньги на обеспечение сохранности экспозиций местных музеев. Но есть «забытые местными и федеральными властями» музеи, в них, конечно, ситуация похуже. Однако того, что творилось в культурных учреждениях в 1970–1980-е годы, когда «просто сторож с берданкой сидел», как, например, в музее в Дмитрове, где украли картину Айвазовского «Вид на Ревель», давно нигде нет. Ранее в региональных музеях вскрывались истории, когда оказывалось, что часть наиболее дорогостоящих вещей заменена копиями.
«Но это уже вопрос нечистоплотности сотрудников. Сейчас в региональных музеях картины не портят и не воруют, потому что большинство местных чиновников понимают, что музеи не только визитная карточка, привлекающая туристов, но и сцена, позволяющая красиво выступить перед камерами и рассказать, что в музее есть», — пояснил Подстаницкий.
Просто, как украсть шоколадку
Эксперт по комплексной безопасности СПБ «Русская охрана» Андрей Павлов пояснил «360», что картины похищают по всему миру. Но за последнее время он не слышал, чтобы это происходило так же просто, «как воровство шоколадки из супермаркета». В российской же галерее кража произошла по очень простой схеме.
«Не нужно было задействовать сложные схемы или подкуп должностных лиц. Достаточно было купить форму охранника за 900 рублей и билет. Зайти, снять и спокойно уйти. Я не слышал, чтобы в серьезном западном музее кража удалась бы по такому простому сценарию. Там всегда бывает или силовой захват, когда приезжают несколько человек с автоматами, или преступниками решается серьезная техническая задача с подкупом должностных лиц и привлечением сложной техники», — добавил Павлов.
Во многих западных музеях, помимо смотрителей, в каждом зале присутствует по одному, а то и больше специально подготовленных для этой работы вооруженных охранников. В российских учреждениях культуры, по мнению эксперта, ситуация другая. Он отметил, что в музеях частенько забывают, что, помимо непосредственной стоимости картины в миллионы рублей или долларов, каждый шедевр уникален и неповторим, если он пропадет, то второго такого уже никогда не будет. И воспрепятствовать этому может только комплексная система охраны, состоящая из строгой организации, технических средств и охранников. Также эксперт не исключил, что недостаточно эффективная защита народного достояния может крыться в нехватке у музеев денег, а также халатности администрации или работников культурных учреждений или коррупции.
Вообще же воровство полотен — процесс довольно сложный, ведь кража — лишь 10% от дела, нужно еще найти покупателя. Судя по тому, с какой простотой была украдена картина, и тому, в каких условиях ее спрятали, сказал Павлов, вряд ли злоумышленники были профессиональными похитителями предметов живописи и вряд ли у них был заказчик. Поскольку в этом случае картина бы уже «уехала из страны, эта система работает быстро». Нужен просто надежный канал для провоза картины через границу. Обычно это или «окно» с использованием коррумпированных сотрудников или контрабанда.
Свежие комментарии