Самая обычная женщина, живущая в самой обычной квартире в самом обычном доме. Такой до недавнего времени казалась Ирина Гаращенко, приговорившая свою маленькую дочь к одинокой жизни в невыносимых условиях загнивающей помойки, когда-то бывшей их общим домом. Как такое вообще произошло и можно ли избежать повторения аналогичных случаев?
Кто виноват?
Уже озвучено достаточно историй людей, живших в одном доме с Гаращенко. Соседи признают, что в последнее время она вела себя странно, но также описывают Ирину как скромную и добрую женщину, готовую прийти на помощь в тяжелую минуту. Одной соседке она помогла донести сумки, с другой долгое время прекрасно общалась.
Во всяком случае, такой женщина была несколько лет назад, и даже сейчас в ее облике можно разглядеть остатки былой элегантности. Ирина, которая вроде бы работала в энергетической компании, до сих пор хорошо одевается и грамотно говорит. Кажется, она искренне уверена, что ее подставили, а многомесячная гора бытовых отходов и плесень на стенах квартиры — это «провокация». Но кадры, снятые внутри ее логова (иначе не скажешь), доказывают, что разумная речь и здоровая голова вовсе не одно и то же.
Спасение девочки обсуждают и в телеэфире, и в интернете. Многие участники дискуссии призывают гром и молнии на головы сотрудников органов опеки, участковых и даже соседей, которые якобы слишком пассивно относились к поведению Гаращенко.
Но одно дело наблюдать за подобным со стороны, другое — самому столкнуться с ситуацией, когда твоя соседка медленно сходит с ума. Причем безумие это тщательно скрываемое от чужих глаз — до вскрытия квартиры никому и в голову не могло прийти, что она практически превратилась в мусорный полигон. Печально было наблюдать, как в эфире одного из шоу одна из знакомых Гаращенко с болью говорит, как не похож увиденный ей ужас на поведение женщины, подбиравшей во дворе упавшие бумажки.
И правда, настоящее чудо, что соседи все-таки отреагировали на плач ребенка и вызвали полицию. Ведь в бетонных башнях наших многоэтажек так много усталых и страдающих от депрессии людей. Большинство их них даже не знает, кто живет с ними на одной лестничной клетке, и на любой шум из-за чужой двери имеет один рецепт: увеличить громкость телевизора.
Что делать?
На волне произошедшего россияне остро реагируют на любой нехороший признак. В Раменском соседи немедленно вызвали полицию, как только услышали за стеной детский плач. В этот раз обошлось, мать действительно оставила пятилетнюю девочку одну, но ненадолго — собиралась пораньше вернуться с работы, а в детский сад не стала отдавать, потому что ее дочь приболела.
Вероятно, штраф ей все равно выпишут, да и внимание органов опеки к семье привлечено. Может, оно и к лучшему, ведь единственный способ избежать появления новых «маугли» — это профилактика. Вот только штрафами сыт не будешь. Понятно, что первое время будут дуть на воду, но одного лишь кнута мало.
Почему стало так много одиноких, несчастных и впавших в депрессию людей? Все дело в очередном дурном наследии 90-х — атомизации общества. В советские времена не было психоаналитиков, зато были управдомы, а отношения внутри одного двора зачастую напоминали семейные. Были и другие социальные институты — от комсомола до партийных структур, которые занимались далеко не только борьбой с инакомыслием, но и интересовались жизнью тех, кто в них состоял.
Сейчас эти слои «ваты» между человеком и обществом сорваны. С одной стороны, вроде бы хорошо — никто не морочит голову, не лезет в личную жизнь и не песочит на партийном собрании. Но есть и обратная сторона: человек остается один на один со своими проблемами. Помочь ему могут разве что в психиатрической больнице, куда мало кто пойдет по доброй воле, или в правоохранительных органах, которые заточены под решение совсем других вопросов.
Тут на ум приходит другой пример: гибель главы семейства Хачатурян. При всей внешней несхожести случаи одичавшего ребенка и трех сестер имеют общие черты. И там и там преступление связано с серьезными ментальными проблемами, а клубок семейных проблем оказался настолько запутан, что требовал внешнего участия.
Вероятно, если бы Хачатуряны не жили в общественном вакууме, а были частью крепкого, как модно сейчас говорить, комьюнити, то трагедии можно было избежать. Ведь мир узнал о длившемся долгие годы семейном конфликте только после того, как дочери убили собственного отца. В истории с Гаращенко самого страшного не случилось, хотя опасная грань была уже близко — в шею девочки вросла резинка для волос, которую пришлось удалять хирургически.
На мой взгляд, вывод из этих резонансных историй можно сделать только один: нам всем надо больше общаться. Не в Сети, а в собственном дворе, на этаже, в стенах одного дома. Чем больше люди будут узнавать друг друга, тем менее одинокими они будут себя чувствовать. Да и неадекватное поведение сразу станет гораздо заметнее и может быть исправлено еще на первых этапах, до того как человек скатится в пасть безумия. В конце концов, искреннее участие и доброе слово подчас действуют сильнее любых штрафов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
Свежие комментарии